Разбирая вопрос о жертвах Чернобыльской катастрофы, обязательно надо учитывать сложившуюся в мировой практике засекреченность любой информации об авариях в атомной промышленности, на подводных лодках, промышленных и исследовательских реакторах. Начиная с конца 60-х годов, в открытой печати нашей страны публиковались наблюдения за пострадавшими с картиной острой лучевой болезни. Были отсняты кинофильмы с де- тальным показом этого очень редкого заболевания в раз- ных фазах у одних и тех же пострадавших, методы его лечения. Вся информация была рассекречена. К нам приезжали иностранные врачи. Ответной открытости вла- дельцы ядерных бомб Запада не продемонстрировали. Для нас это не имело значения, так как мы исходили из предположения, что в случае ядерной войны победителей не будет и спасенные жизни пойдут в общечеловеческий, а не национальный «багаж:».
    По причине относительно большого числа аварий в 60-70-х годах мы имели существенное преимущество по диагностике и лечению острой лучевой болезни перед своими коллегами на Западе. Просчитав максимальное число пострадавших в каждой из старых аварий, придумав самые невероятные новые аварии (но, конечно, не атомную войну), мы пришли к выводу, что число лиц с острой лучевой болезнью, т. е. облученных в дозе более 1 Гр, не должно превышать 100 человек. В 6-й больнице Москвы (система Средмаша атомного министерства) создали Центр помощи при радиационных авариях, где в разных отделениях были подготовлены палаты для лучевых больных. В считанные часы в этих палатах могла быть достигнута «безмикробная» ситуация. Всё это было сделано примерно лет за 15 до Чернобыля. И персонал был, специалисты были.
     Когда «грянул Чернобыль», в клиническом отделе Института биофизики (базирующемся в 6-й больнице Москвы) было все быстро подготовлено к разделению постра- давших на больных, их госпитализировали в основном в эту больницу, и облученных в небольшой дозе, которым ничто не угрожало. Работа эта была проведена в первый день после аварии в самом Чернобыле. Доза была вычис- лена на основе биологических изменений — биологическая дозиметрия, безусловно, советское достижение; больных сразу разделили на легких (доза 1-2 Гр), средней тяжести (доза 2-4 Гр), тяжелых (доза 4-6 Гр) и крайне тяжелых, безнадежных (доза более 6 Гр). Физических измерений доз в этой аварии (как и в огромном большинстве других) для тех, кто гасил пожар на крыше реактора, кто находился рядом, т. е. для тех, у кого затем развернулась острая лучевая болезнь, не было. Имевшиеся у некоторых дозиметры были рассчитаны на малые дозы и их показатели об истиной поглощенной дозе излучения свидетельство- вать не могли. Биологическая дозиметрия основывалась на изменениях в составе крови пострадавших, времени развития болезненных проявлений, хромосомном анализе. Сопоставление этих сведений позволяло безошибочно утверждать и сам факт облучения, что при массовых поражениях крайне важно, и определять степень тяжести болезни, давать прогноз, проводить лечение. Поступило в наш стационар чуть более 200 человек. Это очень хорошее совпадение с рассчетными данными. Поскольку среди поступивших преобладали легкие больные, всем тяжелым, нуждающимся в стерильных палатах, они были немедленно предоставлены.
    Какие ошибки были допущены, можно ли было избежать такого числа погибших, 31 человек? Основная ошибка во всех ядерных, да и не только ядерных авариях заключалась в полной неподготовленности. Аварии у нас не моделируются. После одной из аварий на реакторе в Институте им. И. В. Курчатова, связанной с необоснованным отключением аварийной сигнализации, на разборе этой аварии с директором института Анатолием Петровичем Александровым было предложено создать специальную службу «Вредитель», которая бы выдумывала возможные аварийные ситуации, моделировала методы предупреждения и помощи. Дело не пошло. О необходимости моделирования последствий больших землетрясений го- ворилось после трагедии в Армении A988 г.). Всё без толку.
    Пожарные на крыше горящего реактора в Чернобыле не были защищены. Они были в ботинках, а не в сапогах. Поэтому радиоактивные газы, содержащие бета-излучатели, проникая снизу привели к возникновению тяжелых ожогов ног (кроме стоп, защищенных башмаком). Поскольку никакой дозиметрии не было, пожарные находились на крыше слишком долго и оказались облученными в смертельной дозе — около 6-8 Гр. Избежать облученияони не могли, но их надо было менять раньше, тогда не было бы смертей среди них.
    Полное неведение «гражданского» населения во всей округе атомной станции не только о возможной аварии, но и о уже происшедшей аварии, привело к массовым пора- жениям людей радиоактивным йодом. Ведь достаточно было сказать по радио, через сельские советы, силами медицинских работников: «На атомной станции авария, выброшено в возду  много радиоактивного йода; чтобы он не привел к опасным последствиям, необходимо выпить 2-3 капли обычной йодной настойки, разведя ее в полустакане воды». Этот йод занял бы свободное место в щитовидной железе — основном органе-поглотителе йода, и там бы не осел йод радиоактивный. Конечно, лучше йодной настойки поможет йодистый калий, но эти таблетки насе- лению стали раздавать, когда уже было поздно — через несколько дней после того, как радиоактивные осадки выпали на огромном пространстве и люди проглотили их с молоком, овощами и т. п.
     Какие же отдаленные последствия «дал» Чернобыль? Основными источниками радиоактивного «заражения» людей были радиоактивные йод и цезий. Конечно, на огромных территориях выпала вся таблица Менделеева с множеством радиоактивных изотопов. Но их вклад в облучение людей ничтожен. Особняком стоит плутоний-239. Он выпал тоже. С самого начала сведения о нем старательно замалчивались. Косвенно о его попадании в организм человека можно было судить по хромосомному анализу, который выявил у ликвидаторов и населения наиболее загрязненных районов единичные клетки с множественными хромосомными нарушениями («мультиаберрантные клетки»). Такие клетки в огромном количестве раньше обнаруживались у облученных в сверхсмертельных дозах — десятки Гр. Как же они могли появиться у людей, организм которых облучен в очень небольших дозах (сотые доли Гр)? Таких клеток не бывает у людей, живущих на чистых территориях.
    Единственным объяснением было следующее: во время деления клетки в нее попала крупная частица (вероятнее всего, нейтрон), которая при столкновении с атомным ядром вызвала появление вторичной ионизации, вызвавшей множественные разрывы хромосом. Пролет через клетку гамма-частицы вызывает 1-2 разрыва, а не множество. Этот факт дал основание предполагать, что на загрязненных территориях есть излучатели нейтронов, наиболее вероятным из которых является плутоний. Какие последствия он вызовет в будущем, сказать трудно. Содержание его в организме людей на этих территори- ях очень мало, непосредственного вреда он не принесет. Может быть, не окажется и онкологических последствий, так как клетка с множеством хромосомных повреждений при делении погибает. Но быть может оптимизм этот покоится на незнании. Дело в том, что мы стали сви- детелями появления на земле доселе неведомой группы особых людей — носителей мультиаберрантных клеток. А клетки эти возникли в результате контакта с «горячими частицами», в которых заключен источник нейтронного излучения (или излучения альфа-частиц). Как они проживут жизнь, какие у них появятся опухоли, — неизвестно. Правда, надо сказать, что влияние горячих частиц на потомство крайне маловероятно, так как даже небольшие повреждения в хромосомах яйцеклетки или сперматозоида практически несовместимы с жизнью будущего плода (выкидыш происходит в первые дни беременности).
    Достаточно ясна проблема радиоактивного йода, который вызвал существенное увеличение заболеваемости раком щитовидной железы у детей и женщин на загрязненных территориях. Мужчины поглощают йод гораздо меньше, поэтому и раков щитовидной железы у них почти нет.
    Как обстоит дело с другими опухолями? Здесь необходимо напомнить, что до сих пор дискутируется вопрос о пороговости действия ионизирующей радиации в про- исхождении опухолей. Доказать «беспороговость» пока невозможно. Отсюда рождение довольно спекулятивных высказываний, что дозы у населения определять нет необходимости, так как онкологические последствия облуче- ния 100 человек в дозе 0,01 Гр такие же, как и 1 человека в дозе 1 Гр. Фактов тут нет. Напротив, хорошо известно и по онкологическим последствиям бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, и по наблюдениям в атомной промышленности, что учащения опухолей при дозах облучения менее 0,2-0,4 Гр не отмечается. Кроме того, в последние годы стали известны особенности лейкозов, спровоцированных действием ионизирующей радиации и других факторов, повреждающих генетический материал клетки. Несколько случаев таких лейкозов с характерными для действия радиации признаками у ликвидаторов зарегистрировано. У населения загрязненных территорий таких лейкозов пока нет.
    Здесь надо сделать одну оговорку. Ждать учащения опухолей у облученного населения можно лишь при дозах более 0,2-0,4 Гр. Но и это справедливо лишь для облученных быстро, как это было в Японии. Повреждающее действие радиации зависит не только от дозы облучения, но и от его мощности (количества энергии в единицу времени). В Хиросиме, при ядерных авариях мощности были большие, накопление дозы занимало секунды или доли секунды. А в Чернобыльской катастрофе население облучалось днями, неделями; мощности были очень малыми. Поэтому ждать учащения опухолей среди населения мож- но было лишь у тех, кто облучен в дозе больше 0,2-0,4 Гр. А таких было меньше процента и доза у них не превышала 1 Гр. Кроме того, было замечено, что лейкозы возникают
тем позже, чем доза облучения меньше. Следовательно, говорить о проблеме в прошедшем времени рано: вспышка лейкозов у населения еще возможна. Поэтому наблюдение за жителями загрязненных территорий необходимо. К тому же следует напомнить, что многих больных лейкозами теперь научились вылечивать.
    К великому сожалению, так было организовано дело, что серьезная дозиметрия среди населения, да и у лик- видаторов была сорвана. Находить учащение лейкозов среди всего населения загрязненных территорий на том отрезке времени, которым располагаем, крайне трудно, так как лейкозы — болезни очень редкие. Гораздо эффек- тивнее была бы работа среди заведомо облученных в дозах более 0,4-0,6 Гр, где вероятность возникновения лейкозов более высока. К сожалению, время упущено.
    А зачем это нужно людям? Дело в том, что от ионизирующей радиации человек не может совсем избавиться: излучает земля икосмос, нельзя отстраниться от нее и в быту. Все вредности, с которыми когда-либо контактировала живая природа, имеют пороговые дозы — газы, кислоты, щелочи, яды. Думается, что также обстоит дело и с ионизирующей радиацией. И очень важно знать, какая доза облучения опасна, а какая — нет. Именно на эти уровни облучения должна опираться система защи- ты человека и человечества от действия ионизирующего излучения. Ответ на поставленный вопрос сегодня может дать только анализ Чернобыльской катастрофы. Другого такого места на земле нет.