Каждый новый элемент знания приближает нас к познанию и уменьшает число унаследованных от прошлого конфликтных ситуаций, подобно тому, как исчез конфликт представлений об атмосфере Венеры в связи с появившейся возможностью ее изучения посланными планетарными и спутниковыми приборами, но этот элемент нового знания становится причиной возникновения новых конфликтов.

Привлечение к пониманию природы и сущности экологического сознания концепции конфликта важно еще в одном отношении, которое недостаточно четко освещено в литературе. Представим себе какую-нибудь конкретную ситуацию: фермер в результате истощения пахотных земель получает меньший урожай, горожанин страдает от затруднения дыхания, так как городской воздух становится более загрязненным выхлопными газами. И тот и другой чувствуют себя плохо, и это чувство они связывают с изменениями в окружающей их природе. Значит ли это, что эти чувства есть проявление экологического сознания? По нашему представлению, ответ должен быть отрицательным, потому что в приведенном примере мы встречаемся просто с эмоционально окрашенным восприятием или будущего разорения, или заболевания.

Сознание, в том числе и экологическое, возникает тогда, когда мозг человека приобретает способность отвлечения от конкретной оболочки явления и переходит на тот или иной уровень абстракции, т. е. способен формировать понятия и суждения и оперировать ими. Конфликт в экологическом сознании и есть одна из форм оперирования понятиями.

Возьмем какую-нибудь абстракцию очень высокого уровня, например понятие «ценность». Можно считать, что экологическое сознание есть поле, на котором развертывается конфликт ценностей. В главе 5, посвященной концепции права и этики в экологическом сознании, мы рассматривали позиции пассеистов, актуалистов и футуристов, принципиальная разница между которыми состоит в различии исходных ценностей, а их взаимоотношения в теоретической и практической экологии реализуются в конфликте ценностей независимо от того, возникает ли он в индивидуальном или коллективном сознании.

Если попытаться углубиться в экологическое сознание любого человека или в свое собственное, то можно увидеть, что каждый из нас в какой-то мере является и пассеистом, и актуалистом, и футуристом в зависимости от того, с какой конкретно стороной взаимоотношения с природой мы сталкиваемся. Вероятно, у любого человека, когда он знакомится с информацией о хищническом отношении к природе, о пугающем истощении невозобновляемых природных ресурсов, об эрозии почв в результате интенсификации сельскохозяйственного производства, о необратимом разрушении красот природы и т. п., возникает тревога за судьбу последующих поколений, опасение деградации человечества, т. е. активизируется та сторона экологического сознания, которая обеспечивает позиции футуризма. Но тот же человек одновременно понимает, что жизнь дана только один раз и неразумно отказываться от благ и радостей жизни и влачить аскетическое существование по собственной воле во имя туманного будущего, в котором его не будет, т. е. в сознании активизируются элементы актуализма. Ничего плохого в такой перемене позиций нет: в натуре человека желать лучшего и не мириться с настоящим, в этом свойстве лежит залог развития человечества, плохое начинается тогда, когда выбираются способы достижения этого лучшего.

Знакомство с прошлым, его материальными, литературными, художественными и другими памятниками культуры, воспоминание о безвозвратно утерянных объектах природы может вызвать в сознании человека чувство ностальгии. По роду занятий авторы имели удовольствие увидеть участки нетронутой природы, и они на всю жизнь сохранили чувство восхищения этой природой и сожаление о невозвратимых потерях, связанных с вторжением в нее человека.

Следует отметить, что в литературе, посвященной проблемам экологии и принадлежащей перу сторонников пассеизма (а сейчас это подавляющая часть печатных изданий, предназначенных для массового читателя), практически везде можно отметить преувеличение положительных моментов прошлого и игнорирование или недооценку отрицательных. Воспеваются прелести патриархальной жизни на лоне природы и замалчиваются ее недостатки. Да, хорошо жить в хижине среди цветущей природы и обилия пищи (последнее весьма сомнительно, судя по имеющимся объективным данным), но как быть с отсутствием канализации, горячей воды, благодаря которым исчезли страшные пандемии средневековья? Тем не менее следует признать, что эти три формы присутствуют в сознании каждого человека и все время существует конфликт между ними, в результате которого формируется та или иная позиция, взгляд или точка зрения.

Противоречивость позиций по отношению к природе и проблеме выбора форм и способов отношения к ней определяет появление конфликта, в ходе которого появляется возможность разрешения противоречий. Возникает парадокс: плохо, что возник конфликт, лучше бы обойтись без противоречий; хорошо, что возник конфликт, он позволит найти решение с тем или иным уровнем компромисса.

Аристотель, а за ним Гоббс, Гегель, Маркс отмечали позитивную роль конфликта как необходимого элемента отношений. Как отмечают социологи, для реального мира необходимо пересечение различных взглядов, конфликтов, изменений, именно конфликт и изменения дают людям свободу, без них свобода невозможна. Следует согласиться с тем, что конфликт обеспечивает человеку возможность выбора, о значении которого мы говорили в главе 3. Это еще раз доказывает тезис о том, что в детерминированной природе нет выбора, а следовательно, и нет конфликта, есть лишь противоречия.

В конфликтологии как научной дисциплине, связанной с правоведением и психологией личности, наряду с конфликтом интересов и позиций рассматривается и конфликт потребностей (лишь в той его части, которая касается удовлетворения материальных потребностей, основанных на извлечении из природы необходимых элементов). Весьма сомнительно существование конфликта с природой при удовлетворении духовных потребностей. Конфликта материальных потребностей в экологическом сознании, вероятно, тоже в чистом виде не существует, он более касается социальных отношений, скорее надо говорить о конфликтах типа «много-мало», возникающих при удовлетворении той или иной конкретной потребности. Конечно, многое зависит от терминологической гибкости определения понятий. Напомним, что наличие противоречий еще не влечет обязательного появления конфликта, для которого необходима активная позиция обеих сторон, активное противодействие. Поэтому конфликт потребностей в экологическом сознании - это конфликт между людьми, занимающими различные позиции по вопросу об объеме и способах удовлетворения потребностей, связанных с необходимыми воздействиями на природу.

В сознании человека может возникнуть конфликт, связанный, например, со способами и средствами утоления голода, но рассматривать его как отголосок экологического конфликта вряд ли целесообразно. Наличие конфликта вызывает поток психологических реакций и состояний, отражающих значимость конфликта для субъекта, возможности и пути его разрешения, стоимость разрешения, а также видение конфликта. При этом следует иметь в виду, что индивидуальное и коллективное экологическое сознание могут существенно различаться как по процессам, так и по степени вовлеченности их в разрешение конфликта. Мы остановимся лишь на некоторых общих закономерностях.

Попробуем начать изложение с рассмотрения вопроса о психологической сущности противоречия. Скорее всего, одной из форм противоречия является расхождение предполагаемой связи между целью действия и результатом. Предполагаемый результат концептуализируется в сознании как ожидание, а действие - как реализация ожидания. Расхождение между ожиданием и реализацией, т. е. наличие депривации, вызывает особое состояние неудовлетворенности - фрустрацию.

В экологическом сознании расхождение между ожиданием и результатом чаще всего наблюдается в сфере проблем, связанных с использованием природы для удовлетворения материальных потребностей. Так, потребность в поддержании газового состава крови формирует ожидание чистой атмосферы, но ожидание не может реализоваться при проживании в регионах с загрязненной атмосферой. Возникает расхождение между ожиданием удовлетворения потребности и возможностью его удовлетворения, что может привести к возникновению фрустрации.

Как отмечалось ранее, в поле экологического сознания развертывается конфликт интересов, при котором пути разрешения проблемы противоположны для каждой стороны, а в качестве сторон выступают или элементы личного и общественного, или особенности профессиональных подходов, или, например, очередность удовлетворения потребностей, а объектом конфликта является какая-либо сторона отношения к природе. Следует сказать, что одним из серьезных конфликтов такого рода в настоящее время является конфликт между научно обоснованными интересами и очень сильно политизированными интересами, обусловленными экономическими соображениями. В процессе этого конфликта происходит поиск виновников ухудшающегося состояния природы и планирование агрессивных действий против него. Однако очень часто истинный виновник является настолько замаскированным, что в качестве образа угрозы выступает ложная или незначительная причина, которая выдвигается политизированной общественностью.

Второй особенностью конфликта в современном экологическом сознании является достаточно большое значение духовных ценностей, существование которых и отношение к ним, особенно в случае наличия противоречия между ними и материальной потребностью, могут стать объектом конфликта.

Наличие фрустрации как реакции на трудность или невозможность удовлетворения потребности при взаимодействии с природой приводит к появлению поведения, направленного или на переубеждение (борьба мнений, позиций в когнитивном конфликте), или на прямую агрессию в виде той или иной формы ненормативного поведения (например, движение луддитов в Англии, захват помещичьих земель во многих странах и т. п.).

Проблема агрессии в экологическом сознании достаточно сложна. Примером такой сложности является проанализированный нами в главе 4 бессознательный вандализм как форма агрессивного разрешения фрустрирующего конфликта. Однако врядли можно считать агрессивное поведение сторонников движения зеленых в отношении людей, одетых в меха, или погромы на улицах в знак протеста против того или иного решения властей проявлением агрессивности в экологическом сознании, которое здесь ни при чем.

Исследуя экологическое сознание с позиций конфликтологии, следует остановиться еще на одном вопросе, связанном с социальными причинами конфликта. Как известно, в теории конфликтов большое значение придается таким социальным факторам, как классовые различия, имущественное неравенство, религиозные различия, особенности государственного устройства и т. п. Конечно, эти различия играют определенную роль и в экологических конфликтах, особенно в прошлом, но в современный период эти различия значительно меньше выражены, особенно по общим глобальным проблемам экологии, таким, например, как оценка состояния среды. Виды экологического сознания примерно одинаково распределены среди разных классов населения, хотя расхождение в количественных показателях оценки более выражено.

Все это верно, пока рассматриваются экологические позиции на их абстрактном, теоретическом уровне. Но ситуация резко меняется, когда экологический конфликт приобретает экономическую форму. В этом случае политические позиции доминируют в экологическом сознании и возникают существенные различия в позициях, связанные с классовой, религиозной, профессиональной, этнической принадлежностью, а также с разным уровнем образования и экологического воспитания.

При этом отчетливо наблюдается процесс маскировки конфликта в экологическом сознании, так как практически без полноценной, правдивой информации невозможно составить ясное представление об истинной причине конфликта, о противостоящих сторонах, а также о мерах и способах его разрешения, в том числе и путем агрессии.

Поясним сказанное на примере ситуации, которая возникла в одном из районов Москвы. Было принято решение о выделении под застройку участка рощи, расположенной в центре микрорайона, что вызвало крайне негативное отношение местных жителей. Одна группа считала своим противником в конфликте рабочих, направленных для спиливания деревьев, и, как ответное действие, организовала живой кордон. Вторая группа оспорила в суде действие леспромхоза, пославшего этих рабочих, третья стала спорить с префектурой округа. Спор продолжался более года.

Однако никто из конфликтующих сторон не поставил вопрос о необходимости принятия закона об экологической безопасности Москвы, хотя было понятно, что истинной причиной возникновения конфликта было отсутствие правового регулирования (в основе которого лежала коррупция). Все действия жителей микрорайона были оправданы и необходимы в данный момент, но они касались частных сторон конфликта и не решали главного.

Из этого примера можно сделать вывод о том, что экологическое сознание различается по объему охвата проблемы в целом, что, в свою очередь, определяет степень активности человека, выбор используемых средств и в итоге стратегию и тактику поведения. Рассматривая в этом аспекте соотношение коллективного и индивидуального, мы сталкиваемся с понятиями ролевого ожидания и ролевого поведения как формы организации действий каждой из конфликтующих сторон.

Ролевое ожидание определяется стоящей над личностью социальной группой: коллективом, обществом, государством и т. п. Оно реализуется в виде нормативно-правовых категорий, предписывающих виды, формы и цели поведения человека в тех или иных общественно значимых ситуациях. Ролевое ожидание может определяться также общественным мнением и во многом формировать поведение человека в конфликте, но прямой зависимости нет, так как реальное поведение определяется соотношением ролевого ожидания и интериоризированной роли, т. е. представлением человека о его роли в решении проблемы и способах ее реализации, которые могут и не совпадать с ролевым ожиданием. Эта ситуация полностью может быть распространена на отношения между большим коллективом и малым, входящим в большой как элемент.

Личные интересы (включая семейные), степень влияния общественного мнения, некоторые психологические характеристики человека, действие союзников и других членов коллектива, а также предположение о плане поведения, принятого противостоящей стороной - участницей конфликта, имеют существенное значение для определения характера и формы ролевого поведения, которое в экологическом сознании реализуется в виде мнений, поступков, действий и деятельности.

При этом довольно часто может возникнуть ситуация, когда ролевое поведение диаметрально противоположно личным взглядам человека, т. е. ситуация, выражаемая формулой: «лично я - за, но, как представитель конфликтующей стороны, - против». Как следствие такой диссоциации экологического сознания, возникший конфликт может привести к дезорганизации поведения: осуществлению поступков и действий, отличающихся от тех, которые предписываются ролевым ожиданиям. Наиболее выражен такой «конфликт в конфликте» в экологическом сознании, когда предметом конфликта выступают ценности, входящие в систему идеологических позиций личности или коллектива.

В заключение следует остановиться на путях разрешения конфликта в экологическом сознании. Мы не будем касаться реальных экологических, политических и других конфликтов, связанных с экономическими проблемами, рассматривая лишь конфликт позиции в сознании.

Наиболее частой формой разрешения таких конфликтов является достижение компромисса, какого-то временного субоптимального решения, распространяющегося лишь на данный момент. Иногда возникает компромисс типа «сделки с совестью», т. е. решение, не снимающее острых противоречий.

Реже конфликт разрешается победой одной стороны благодаря привлечению дополнительных аргументов, соображений «здравого смысла» или путем подчинения решению членов сообщества и опасением оказаться в числе противников своего сообщества (типа «не хочу быть белой вороной»). В некоторых случаях противоречия настолько сильны, что наступает диссоциация сознания с выраженными нервно-психическими расстройствами.